Если быть более точным, речь пойдет о верхнем клыке справа. Конечно, можно было именно так назвать историю, которая приключилась с одной незадачливой посетительницей стоматологической клиники с простым и банальным названием «Белый зуб». Но я остановился именно на этом названии по следующим причинам.
Во-первых, почему человеческий нос может быть увековечен на скрижалях мировой классической литературы, а зуб не может.
Во-вторых, назвать рассказ «Верхний клык справа» было бы стоматологически верным, но не эстетичным и не гигиеничным, а вот «Зуб» – получилось емко и лаконично.
В-третьих, в этой истории человеческий зуб имеет особое значение, поскольку он оказался в тарелке с украинским борщом с мясом и своим выпадением из челюсти испортил весь праздник.
Учитывая данное обстоятельство, рассказ предназначается в основном для тех, кто испытывает отвращение к еде, если конечно таковые найдутся. Настоятельно не рекомендуется читать во время приема пищи и лицам, страдающим чревоугодием.
Чтобы в полной мере прочувствовать, осознать и понять всю глубину отчаяния, которое охватило нашу героиню в этом происшествии с зубом, требуется начать издалека.
История имеет свое начало двадцать лет назад. Некая особа средних лет, назовем её Мариной Владимировной, обладая следами былой красоты и остатками стройности, осталась без супруга. Как она осталась без мужа – это уже отдельная история.
– Надо что-то делать, иначе мой поезд уйдет, – напряженно размышляла Марина Владимировна, с тревогой всматриваясь в собственное отражение в зеркале.
Через два месяца полного личного одиночества и некоторых раздумий и сомнений, Марина Владимировна выбрала свою лучшую фотографию (чулки в сеточку и короткое платье с большим декольте), зарегистрировалась на сайте знакомств в интернете, благо которых великое множество, и начала ждать, затаившись в засаде, как она сама выразилась.
Вскоре на крючок попался жирный карасик.
Карасик был на двадцать три года старше её, плавал на газовозе, семьи и родителей не имел, с сыном, который жил отдельно с женой и дочкой, отношения не поддерживал. Короче говоря, идеальный вариант. Такой шанс выпадает один раз в жизни, – решила Марина Владимировна.
Через несколько дней переписки карасик, назовем его Андреем, с нетерпением ждал прекрасную незнакомку с букетиком желтых тюльпанов при входе в парк «Победа», на скамейке возле пруда.
Через полгода, на радость обеих сторон, состоялась свадьба. Невеста была ослепительна и грациозна, жених был упитанным и рассудительным.
За все в этой жизни надо платить, а за молодость жены по закону жанра требуется платить по двойному тарифу. И чем больше разница в возрасте, тем больше размер оплаты, порою ценою собственной жизни. «Стройняшки» же были особенно в большой цене.
Всё складывалось замечательным образом. За пять лет супружеской жизни они успели приобрести четырехкомнатную квартиру на Пионерской, автомобиль «БМВ» и лично для Марины Владимировны – диплом юридической академии.
Всего за пять лет золушка превратилась в принцессу, и заметьте, обошлось без всяких там хрустальных башмачков, только лишь благодаря женскому уму и правильно выбранной стратегии.
Вначале было очень весело: вечеринки, ночные клубы, танцы на пляже при свете лунной дорожки, шашлыки на природе, пицца с пивом и прочее, и прочее, и прочее. Андрюша еле поспевал за молодой супругой, но вида не подавал и держался молодцом. Прошло время, и ему становилось всё грустнее и грустнее: гастрит, язва желудка, гипертония, ишемическая болезнь сердца и т.п. и т.д.
Андрюша вкалывал из последних сил. Ему казалось, что еще немного поднатужиться, поднапрячься, буквально чуть-чуть, и наконец-то заживут они счастливо вдвоем в хорошо обустроенном и обставленном мирке, и будут долго наслаждаться своим счастьем, до глубокой старости. Но не тут–то вышло. При заботливой жене и щадящем режиме жизни, он прожил бы, может быть, еще лет тридцать, а так, в свои неполные шестьдесят два года, благополучно помер в рейсе в Средиземном море, возле Синайского полуострова.
Вдова для приличия погоревала сорок дней, а на сорок первый, проснувшись утром, решительно стряхнула с себя пыль воспоминаний о прошлом и бросилась изо всех сил догонять последний вагон, чей красный огонек всё еще виднелся в темноте.
Теперь предметом её тайных вожделений была дача на Каролино-Бугазе. Дача! Она грезила двухэтажным домиком на берегу моря, с хризантемами и бассейном.
Помаявшись в засаде шесть месяцев, Марина Владимировна все-таки дождалась.
Конечно, это был не жирный карасик и даже не черноморский бычок, это был прокурор, и не просто какой-то, а самый настоящий, у которого месячная зарплата шла в основном на карманные расходы.
С прокурорами Марина Владимировна ранее никогда не имела дел (славу Богу!), равно как и близких отношений (еще раз славу Богу!), поэтому не предполагала, с какими трудностями ей придется столкнуться.
Как не пыталась Марина Владимировна уговорить прокурора на прелесть семейной жизни в её четырехкомнатной квартире, ничего не получалось. Какие только усилия она не прилагала: и под одеялом, и на одеяле, и вообще без одеяла, прокурор оставался непоколебимым.
Не помогло и её тайное оружие, когда она, страстно прижимаясь к прокурору, шептала ему на ухо: мой!.., мой!…, мой!… . Прокурор оборону держал крепко и не сдавался.
Поэтому он категорически не соглашался переезжать к ней и продавать свою квартиру на Черемушках, а на вырученные от продажи деньги покупать двухэтажную даченьку (так ласково называла Марина Владимировна свою заветную мечту – дачу).
– И на мое имя оформить, – любящим шепотом ворковала Марина Владимировна, тесно прижимаясь к расслабленному прокурору, – ведь все может произойти, могут и посадить (намекая о взятках), и конфисковать могут. Но я с тобою буду, мой родной.
Как не цеплялась она за свою «даченьку», та ускользала, как вода сквозь пальцы. Пришлось «умыть руки». Может быть, она и продолжала бы свои усилия, но когда прокурор предложил попробовать кокаин, чаша её терпения наконец-то переполнилась, и Марине Владимировне оставалось только одно – махнуть рукой на прокурора, что она и сделала.
Правда, не только махнула, но и присовокупила к себе те пять тысяч евро, которые прокурор решил оставить на хранение в её квартире, в спальне, в платяном шкафу на третьей полке, в стопке кружевных трусиков.
Совесть Марины Владимировны была чиста. Факт причинения морального вреда был очевиден и требовал денежной компенсации. В конце концов, а как же её фигура, ласки, стоны и шепот на ушко: «Мой! Мой! Мой!».
Увы, это оказалось «не моё».
Три тысячи евро из добытых тяжким и непосильным трудом пяти тысяч Марина Владимировна решила инвестировать в зубы.
При первом визите к стоматологам Марина Владимировна была ошеломлена беспримерной вежливостью персонала. Учитывая, что первая оплата была произведена тремя банкнотами номиналом по двадцать евро, возбужденная радость коллектива стоматологической клиники не имела границ.
Второй визит пациентки привел к нерадостному диагнозу: срочного вмешательства требовал не только третий клык верхней челюсти, но и еще семь зубов. – Как же вы запустили свои зубы, – озабоченно шептал врач, тщательно обследуя ротовую полость безмолвной Марины Владимировны.
– Ничего, ничего, – успокаивал стоматолог встревоженную пациентку, – у вас будет не улыбка, а целый Голливуд!
При каждом новом посещении обнаруживались все новые и новые дефекты и изъяны. Стоматология была начеку. Договор об оказании медицинских услуг на сумму восемьдесят тысяч гривен, на пяти листах очень мелкого шрифта, Марина Владимировна подписала, не читая. Зачем, когда вокруг такие милые, душевные и обаятельные люди.
Красный фонарик уходящего поезда в личной жизни Марины Владимировны окончательно скрылся в темноте, но желание испытывать земные радости никуда не исчезло, а наоборот, намного усилилось и постоянно напоминало о себе.
Мужчина, как иногда выражалась наша героиня, он и в Африке мужчина. Тем более, что квартира с автомобилем требовали мужских рук. И не только. Весь организм Марины Владимировны настоятельно требовал мужскую особь. – и сколько же можно эти таблетки жрать! – как-то в сердцах воскликнула Марина Владимировна и решилась. Дача?! Ах, дача! Какая дача! Она давным-давно растворилась в небытие. Поэтому пришлось довольствоваться малым.
Малым оказался мужчина немолодого возраста и неславянской внешности, с ярко выраженным акцентом кавказских гор. К тому времени для Марины Владимировны его мохнатость и другие национальные особенности не имели значения. Огорчало другое – во всем его внешнем облике чувствовался СППД (синдром приобретенного платежедефицита).
Марине Владимировне оставалось только тяжело вздыхать и спрашивать саму себя:
– Ну что делать?! Как быть?!
Все, кто видел перед собою в этот момент печальное выражение лица Марины Владимировны, могли только посочувствовать, – Ну что Вы хотите, возраст! (наиболее часто употребляемое выражение врачей районной поликлиники). Но такое сочувствие её не успокаивало, а наоборот, только усугубляло депрессивное состояние души.
Было время, когда её взгляд и походка выражали всем мужчинам мира: «не подходи – убью!», и пришло время, когда пришлось выражать совсем другое: «убью – если не подойдешь».
Поэтому ничего не оставалось, как довольствоваться самым малым.
Наконец, наступил долгожданный день, когда Марина Владимировна, после многочасовой подготовки, приведя себя в полную боевую готовность, с нетерпением ждала гостя.
Она была отменной хозяйкой, и для обустройства личной жизни от неё требовалось не так уж много, достаточно было лишь украинского борща с мясом. Устоять было невозможно – ко всему, в том числе и к приготовлению борща, Марина Владимировна относилась очень ответственно и со всей страстью женской души.
Уходящая за линию горизонта вереница коленопреклоненных мужчин, умоляющих её о снисхождении – но я буду беспощадна! – именно такая картинка рисовалась в её воображении, когда она, молчаливая и сосредоточенная, создавала на кухне рукотворное чудо.
Как только гость с видом победителя приподнял налитую до краев рюмку водки и начал произносить тост «За …» (конечно, за присутствующих здесь дам!), как только Марина Владимировна, протягивая навстречу бокал, слегка зажмурившись от удовольствия, улыбнулась, чтобы продемонстрировать свои ослепительно-белые зубы, как только она приготовилась послать взглядом искру, как тут, за мгновение до хрустального звона, произошло нечто ужасное и непоправимое.
Зрачки джигита слегка расширились, когда он, не веря собственным глазам, увидел, как из верхней челюсти Марины Владимировны выпадает клык из принадлежащего ему места и прямиком направляется в тарелку с борщом, где, достигнув поверхности, со звуком «бульк» опускается на дно.
Пока изображение выпадающего зуба форматировалось в извилинах головного мозга гостя, Марина Владимировна неотрывно смотрела на своего визави. При звуке «бульк» зрачки хозяйки расширились со скоростью света, а улыбка мгновенно стерлась. Она, ничего не понимая и плотно сжав ярко накрашенные губы, оторопело смотрела на гостя, ощущая шестым чувством освободившееся пространство в области верхней челюсти. Только тогда до её сознания дошло: что-то пошло не так. Зажав ладонью рот, она мигом оказалась в ванной комнате.
– Боже, какой ужас! – шептала она, рассматривая в зеркало зияющую черноту вместо верхнего клыка, – и ничем не залепишь.
Всё! Праздник души и тела был окончательно испорчен. Горец, несолоно хлебавши, спешно ретировался, а в душе Марины Владимировны поселились уныние и печаль. Ей хотелось плакать и курить.
Все инвестиции оказались напрасными, а ведь они были немалыми (В салоне красоты израсходовано: прическа – 400 гривен, маникюр – 200, педикюр – 250, эпиляция – 300, макияж – 400 гривен. Кроме того, удаление бородавочек и разных мелких прыщиков обошлось в 750 гривен, за каждую по 50 гривен, а всего 15 штук мелких и не очень).
– Так ведь и на базаре все так дорого! – не могла успокоиться Марина Владимировна, подсчитывая убытки, – а взамен что? Зуб в борще?! Ненавижу!
После такого фиаско, вспоминая слова стоматолога о голливудской улыбке, она была готова стереть Голливуд с лица земли, взять в руки автомат Калашникова и расстрелять всех стоматологов мира. Лично! Без суда и следствия! И без протокола!
Больше ни правая, ни левая нога Марины Владимировны не переступали порог злополучного «Белого зуба». Вскоре время расстрелов в душе Марины Владимировны осталось в прошлом, но небольшой осадок остался. И неспроста, поскольку все только начиналось.
Пути Господни неисповедимы, но стези украинского правосудия неисповедимы вдвойне, ибо сие есть Тайна Великая, непознаваемая и бесконечная.
Как-то одним прекрасным летним утром, когда прохлада ночного бриза еще услаждала изможденные от жары человеческие тела, пришло время Великой Тайны, и в квартире Марины Владимировны прозвучал звонок.
– Кто там? – встревожено спросила она, никого не ожидаю в столь ранний час.
– Государственный исполнитель Бочаров, – басом ответили за дверью. Прильнув к дверному глазку и затаив дыхание, она минуту наблюдала за темным силуэтом на лестничной площадке.
Взволнованная Марина Владимировна после путанных и сбивчивых объяснений исполнителя, конечно, ничего не поняла, кроме одного: суд вынес постановление о розыске имущества должника.
– Какого должника? – снова ничего не понимая, дрожащим шепотом спрашивала она.
– Вы должник! – Исполнитель был прямолинейным, как деревянная линейка.
– Стоматологическая клиника обратилась в суд о взыскании долга по договору, а Вы в суд не явились, поэтому принято заочное решение – взыскать с вас тридцать шесть тысяч гривен, – с трудом скрывая раздражение ввиду очевидного юридического невежества должницы, начал разъяснять исполнитель.
– Какого долга? За что? – все еще не понимая, спрашивала Марина Владимировна, глядя на исполнителя.
– Не знаю, – отрезал исполнитель.
Закон жизни и библейская истина «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным», как и все остальные законы, имеет свои исключения, ибо никто и никогда не узнает, почему суд рассмотрел иск стоматологической клиники о взыскании оставшихся тридцати шести тысяч гривен в отсутствие Марины Владимировны.
Наука, в свою очередь, также бессильна пролить свет на это загадочное обстоятельство. Видимо, происходящее в суде необходимо квалифицировать как мистику и проявление потусторонних сил, – другого объяснения быть не может. Между прочим, Марина Владимировна постоянно проживала по месту своей регистрации, и заметьте, её почтовый ящик был в полном порядке.
Кроме диплома о высшем юридическом образовании, Марина Владимировна в своей жизни ничего не держала в руках, что могло иметь хотя бы косвенное отношение к юриспруденции, поэтому пришлось идти к адвокатам.
Найти хорошего адвоката – задача непростая, её так просто не решить. Но тут судьба смилостивилась над Мариной Владимировной и послала ей Михаила Соломоновича.
Вскоре была подана апелляция и дело, двигаясь по эллиптической орбите, начало медленно возвращаться к исходной точке.
Но «Белый зуб» так просто не возьмешь. Вскоре по его ходатайству была назначена экспертиза, которую суд поручил провести в родном одесском институте судебных экспертиз, в котором работают самые объективные, беспристрастные и, прошу прощения, очень бескорыстные эксперты. Но Михаила Соломоновича тоже не возьмешь голыми руками.
После некоторого обдумывания сложившейся ситуации, Марина Владимировна была вызвана на встречу. Бывшая владелица верхнего клыка заметно нервничала.
– Давайте успокоимся и внимательно во всем разберемся, – предложил Михаил Соломонович спокойным тоном, – и посмотрим, чем мы будем доказывать свою позицию.
– Свидетель! – после секундной паузы вдруг воскликнула Марина Владимировна в нервном нетерпении, – у меня есть свидетель!
-И что он может подтвердить? – спросил с некоторым сомнением Михаил Соломонович.
– Как что? – удивилась она, – как зуб выпадал, ну как это по-другому выразить, ну…. как это, – она замялась, подыскивая в уме подходящее слово.
– Отделялся от челюсти, – решил подсказать адвокат.
– Да! – вскрикнула в радости Марина Владимировна.
– Ну, такой свидетель вряд ли нам поможет, здесь и доказывать нечего, – пробормотал адвокат.
По совету мудрого Соломоновича после длительных поисков зуб был найден, бережно завернут в белую салфетку и помещен в коробочку из черного бархата, где раньше хранилось бриллиантовое колечко, подаренное покойным Андрюшей (зуб обошелся в четыреста евро).
Наступил день, когда в суд поступило экспертное заключение. С зубами Марины Владимировны, если верить одесским экспертам, – все обстояло прекрасно и замечательно, качество работы – превосходное, обслуживание – на самом высоком европейском уровне, материалы зубопротезирования – импортные.
– Я признанный авторитет в области стоматологического права, – провозгласил представитель «Белого зуба», молодой адвокат с прекрасной фамилией Голубой, нахально при этом улыбаясь и торжествующе глядя на Соломоновича. При этих словах вся судебная коллегия в составе трех судей, оторвавшись от изучения рентгеновских снимков, с интересом посмотрела на стоматологического мэтра.
Не ожидая от судей столь пристального внимания, мэтр добавил с некоторым сомнением в голосе:
– Мы новое поколение, живем и работаем по европейским стандартам!
Ох уж эти «понты»! Особенно одесские. Но Соломоновича на такие дешевые трюки не возьмешь. Он сам одессит. «Понты» дорого стоят только при отсутствии мозгов или денег.
И тут он подал знак Марине Владимировне. Она, заметно волнуясь, открыла сумочку, вытащила коробочку и, взяв свой бывший верхний клык, подняла его высоко вверх и с победоносным видом воскликнула, – вот он!
В зале наступила тишина, взоры всех присутствующих обратились к зубу.
– Ваша честь! – воспользовавшись моментом, заявил Михаил Соломонович, вставая, – перед этим зубом, выпавшим из челюсти, любая экспертиза, которая отрицает низкое качество стоматологических услуг, – меркнет, тускнеет и пропадает. Это свидетельство некомпетентной экспертизы. Более того, эксперты даже не осматривали мою доверительницу.
Тут, повинуясь законам театрального жанра, Марина Владимировна плачущим голосом добавила, – я в этот момент кушала и могла его проглотить!
– И умереть, – добавил кто-то шепотом на задней скамейке. Все, в том числе и судьи, за исключением Марины Владимировны, с трудом сдерживались от смеха.
Перед таким вещественным доказательством ни одна судебная коллегия не могла бы устоять, поэтому была назначена повторная экспертиза, в Харьковском институте судебных экспертиз, подальше от соблазнов и искушений. Марина Владимировна никогда не была в Харькове, поэтому поехала с удовольствием.
Михаил Соломонович оказался прав. Протезирование проведено было на низком профессиональном уровне, материалы оказались некачественные, с правой стороны зубы смотрели немного влево, а с левой – немного вправо, наблюдались темные пятна. Все подтверждалось фототаблицами.
Вскоре судебный процесс закончился. «Белый зуб» отказался от иска и на том разошлись. Марина Владимировна была доброй женщиной и не любила юриспруденцию, поэтому не стала требовать возврата уплаченных денег.
Через три дня после окончания процесса цветущая, яркая и благоухающая Марина Владимировна сидела с подарочным набором Одесского коньячного завода и коробкой конфет напротив Михаила Соломоновича.
Беседу прервал звонок мобильного телефона. Адвокат поднес трубку.
Марина Владимировна, опустив голову, задумалась о чем-то своем. По причине летней жары Михаил Соломонович проживал на своей двухэтажной даче на Каролино-Бугазе, о чем и поведал своему собеседнику по телефону. Кстати, дача была с бассейном.
Марина Владимировна, до этого момента безмятежно рассматривая свою сумочку, вдруг насторожилась, услышав ключевые слова: «дача», «бассейн» и «Каролино-Бугаз». Подняв голову и внимательно посмотрев на адвоката, она встряхнула копной иссиня-черных волос, наполнила свои очи бездонностью и мраком колдовства, и решилась … послать взглядом свою неотразимую искру.
На этом рассказ прерывается, поскольку все последующие события будут происходить только в будущем.
Остается одно: пожелать нашему Соломоновичу сохранить трезвый рассудок, уберечь свои ребра от беса и всяких там бесиков, а также здоровья ему и долгих лет жизни.
(re) real events – произведение, основанное на реальных событиях.
P.S. Это Одесса, детка! 😉
Анатолий Богачев
8 августа 2015 года